Муромань вал

Порядковые числительные

Исключения:

Первый – вас̃ен̃ц̃е

Второй – омбоц̃е

Далее к числу прибавляется суффикс -ц̃е (в сложных числительных – только к последнему компоненту)

Третий – колмоц̃е

2

Наконец, всадники скрылись во дворе, и на площади появились приказчики и работники. Они проверяли товар, расплачивались с продавцами и заносили товары куда-то во двор. Очередь стала медленно сокращаться.

К нам подошел плешивый коренастый человек с редкой бородёнкой и в распахнутом полушубке. Спесивый не меньше того всадника!

– Мон ул̃ат ин̃азорън̃ утумазор*, Я княжеский ключник, – представился он. – Костъ тин̃ ул̃т̃адъ? Откуда вы?  – Услышав ответ, задумчиво прищурился и показал на сани: – Н̃эйев̃т̃ед̃е, мез̃ет̃ тэсе улит̃? Показывайте, что тут у вас? – Осмотрел мёд и воск. Сверил с берестой. Покачал головой. – Тэсе ул̃и ил̃вед̃ев̃кс! Тут ошибка! Комс̃ колмо штав̃т кир̃кст, ер̃ва ул̃и н̃ил̃е урт – с̃ет̃ ул̃ит̃ с̃из̃гемен̃ кав̃то урт ел̃и колмо н̃укс̃ет дъ кемгав̃тов̃о урт.

Мои товарищи вроде как засомневались, стали бормотать что-то… Я даже поинтересовался у Вадова, в чём дело. Выходило, что не совпадает та сумма, на которую договаривались на рынке, и та, которую предлагают здесь. Мол, ильведевкс! Мол, штакирьксов – комсь колмо, а платить надо сизьгемень кавто.

Я запутался. Сказал:

– Ужукшнък! – взял лыжную палку и стал рисовать на утоптанном снегу, уточняя у мальчишки цены: – Эйке штав̃ кир̃кс – ул̃и н̃ил̃е урт. Комс̃ колмо штав̃т кир̃кст ул̃ит̃… – я умножил в столбик, – Девяносто два. Кода с̃е ул̃и? – Изобразил на пальцах.

– Эйкс̃егемен̃ кав̃то.

– Во-во! – Я вывел глубокими бороздами 92. – Вы что, ребята, считать тоже не умеете?

Нудей с остальными мужиками вопросительно посмотрели на цифры, потом на плешивого. Тот презрительно усмехнулся. Взмахнул ладонью, словно прогонял комара.

– Къда тин̃ атадъ бажа монте кемъмс, с̃есте тин̃ маштадъ туйемс! Если не хотите мне верить, тогда можете уходить!

Но Нудей, похоже, так просто сдаваться не хотел. Он спросил меня:

– Тон ул̃ат кемиц̃а? Ты уверен?

– Ис̃т̃а! – говорю. – Как и в том, что вас тут как лохов разводят!

– Лов̃ък тагъ, Сосчитай снова, – попросил кузнец.

Мне хватило лишь бросить взгляд на снег. Тут и проверять было нечего!

– Всё верно. Девяносто два… как его…

– Эйкс̃егемен̃ кав̃то урт? Колмо н̃укс̃ет дъ кемгав̃тово урт? – Нудей для верности показал девять десятков на пальцах, и добавил два.

Я кивнул.

Кузнец и Гала с Локсеем подступили к плешивому и начали перебранку. Тот сначала упирался, пытаясь выставить меня идиотом, но вот тут-то как раз и нашла коса на камень. Считать я умел! Блин, хоть что-то я умел в этом мире! Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы шум не привлёк внимание других продавцов. Они подтянулись поближе и, Вадов с Галой принялись объяснять то одному, то второму, указывая на меня:

– Сон ул̃и вардо. Он чужак. Сон ул̃и содавикс рас̃кесте. Он из знатного рода. Сон маштан лов̃нъмс, лов̃ъмс дъ с̃ормадъмс! Он умеет читать, считать и писать!  – Ну, и другие подробрости.

Народ, понятное дело, просёк фишку! Меня схватили за рукав и потащили к саням у ворот, откуда уже сгружали товар.

– Ловък! Ловък! – почти кричал мне в лицо рыжебородый мужик лет пятидесяти. – Мон̃ ул̃ит̃ р̃ивез̃ен̃ кед̃т̃!  У меня были лисьи шкуры!

Ну, и пошло-поехало! Мне пытались втолковать, что у них по чём, и не сразу понимали, что мне удобнее считать в одних только урах. Те, чей товар уже унесли, смекнули, что их, возможно, тоже оставили в дураках – и стали требовать возврата имущества для пересчёта! Крик, гвалт!.. Вокруг меня выросла плотная толпа, и все толкали, пихали, объясняли что-то!..

Со стороны казалось, наверное, что разгорается бунт! Потому как в воротах вдруг появились дюжие парни в стёганых халатах и при мечах. Некоторые в руках держали дубинки. Дядька с седой бородой и одним глазом (второй пересекал старый шрам), гаркнул:

– Сет̃месте! Сет̃месте, мон кортин? Тихо! Тихо, я сказал! Мез̃е ул̃и ул̃н̃ез̃? Что случилось?

Гвалт поутих. Из толпы вышли мужики постарше и стали пояснять ситуацию, показывая то на товар, то на снег, то на меня. Дядька смерил меня взглядом, кивнул и подозвал плешивого с товарищами. Те принялись размахивать руками, доказывая свою правоту, а народ в ответ принялся орать громче прежнего!

В общем, началось разбирательство, участия в котором я решил избежать. Бочком-бочком стал выбираться из толпы… Не тут-то было! Те, чьи деньги ещё не были подсчитаны, окружили меня и наперебой стали перечислять свой товар! Видя мою беспомощность, один старик сунул мне в руки покрытую воском дощечку и заострённую палочку. Записная книжка, стало быть.

Часа два, не меньше, с помощью своих спутников, я делал рассчёты в урах. А местные уж переводили мои цифры в более привычную валюту. Старик с «записной книжкой» явно был грамотен. Он с интересом наблюдал, как я пишу непривычные ему знаки, а когда я давал ответы, одобрительно кивал и восклицал:

– Паро, ц̃ора! Паро!

Погрузившись в подсчёты (столько слов новых узнал!), я не заметил, как вокруг стало тише. Оторвал глаза от цифр – и увидел, что люди расступились, пропусткая ко мне людей. Первой была та девушка. Она была в той же одежде, в которой приехала в город, только шапку сняла. Второй – тот парень, что чуть не сшиб меня конём. За ними шагала пожилая женщина и мужчина постарше, все с ножами на в кожаных ножнах, украшенных медью. Рядом семенил плешивый приказчик, бормоча что-то под нос – то ли спутникам, то ли самому себе. Ещё дворе ребят в ватниках и при мечах шли следом.

Девушка сказала, обращаясь к спутникам:

– Вай! Мон кортин̃, сон ул̃и мел̃с туйиц̃а! Ага! Я говорила, он интересный!

Парень подбоченился и бросил насмешливо:

– Кийе тон ул̃ат, ломан̃? Кто ты, человек?

Я обречённо вздохнул.

– Мон ул̃ан рус. Россиястэ. Мон екшел̃ин̃ ис̃ен̃ йэр̃кес дъ понгин̃ тэй. Мон… Я купался в озере и попал сюда. Я...

– Мез̃е?.. – переспросила девушка. – Йэр̃кес?

– Ис̃т̃а. Мон…

– Сел̃ме-йэр̃ке? Глаз-озеро?

– Ис̃т̃а… – выдохнул я. А у самого вдруг дух захватило. Откуда она знает?.. Неужели… – Мон ан ул̃е… с̃е… мастор… – Я понятия не имел, как сказать «мир» или «планета». Или даже «вселенная»! Всё-таки, словарный запас мой ограничивался пока самыми простыми фразами, касающимися крестьянского быта.

– Тон ул̃ат томбаледе?.. Ты с той стороны?.. – почти прошептала девушка.

Я последнего слова совсем не понял. И похоже, не только я. Парень переспросил:

– Мез̃е?..

Но девушка отмахнулась, словно спохватившись.

– Эрэс̃, дугай! Мез̃ейак! Нет, брат! Ничего! Мон кир̃д̃ин̃ пйэв̃се… л̃ийа мастор… Я имела в виду... другая страна...

– Косъ сон ул̃и? Откуда ты? – нахмурился старший спутник. – Мон ан сода ис̃т̃амо мастор Росийа. Я не знаю такой страны Россия.

Я начал мямлить что-то, и ко мне быстро потеряли интерес. Пожалуй, этим представителям местного феодального сословия было куда интереснее вопрос обмана при торге, и не взбунтуются ли продавцы. Потому, заговорили о данной проблеме.

Интересно было наблюдать, как почтительно простолюдины разговаривают с обитателями резного терема. На колени не падали, конечно, однако шапки сняли (с меня её предварительно сбил Гала), кланялись, если брали слово, и часто повторяли «азор», «ниазор»…

Наконец, удовлетворив любопытство, девушка и её спутники ушли. Девушка бросила напоследок странный взгляд в мою сторону. Будто сказать чего хотела.

Но не сказала…