Муромань вал

Простое прошедшее время

Мон ускин̃ сан – я натянул (натягивал) тетиву                   Мин̃ ускин̃ек сан – мы натянули тетиву

Тон ускит̃ сан – ты натянул (натягивал) тетиву                 Тин̃ ускид̃е сан – вы натянули тетиву

Сон ускин̃ сан – он натянул (натягивал) тетиву                 Син̃ ускес̃т̃ сан – они натянули тетиву

Сравнительная степень прилагательных

С̃ед̃е паро – лучше

С̃ех паро – самый лучший

Я начал обрастать щетиной. А ещё – вонять, что меня крайне удручало! Не привык я по-деревенски мыться раз в неделю! Интересно, есть у них тут баня какая-нибудь?

А ещё зубы!.. Несколько дней ходить с нечищеными зубами – удовольствия мало. Золой что ли почистить? Я попробовал – старая карга Вадьрява, жена старика и самая большая вредина, посмотрела на меня, будто я решил закусить горящей головнёй! Вот ещё, вспомнил, что в Индии вроде как палочками зубы чистят. Разжёвывают на конце – и елозят по зубам… Надо бы попробовать.

А ещё, вот, проблема – чем подтираться! В цивилизованном мире так вопрос не стоит. Даже если туалетная бумага кончилась – всегда найдёшь, чем заменить. А тут… Я сначала было сунулся с вопросом – как, мол… Но вовремя спохватился – это ж они скажут: «Во лошара! Он даже подтираться не умеет!» Ладно, догадался взять пучок сена из сарая – целый стог там лежал!..

Утром Вадьрява привела меня на конюшню и потребовала:

– Вед̃ак лишмен̃ кардазъв̃!

Ага! Вот тут у неё коса-то на камень и нашла!

– Эрэс̃! Эрэс̃! – говорю. – Мон это… лошадей боюсь! Тон чар̃код̃ат? Ы-ы-ы-ы! – я затрясся, закрываясь руками и трясясь, как шизанутый!

Но объяснил доступно. Старуха пробормотала изумлённо:

– Тон пел̃ат лишмет̃н̃ед̃е?!

– Ещё как! – отвечаю. – Вот как даст в рожу копытом!.. Зверь же, блин!..

В детстве меня родители катали на пони, но с тех пор верхом я не ездил. Вообще, всегда если лошадь встречал где – старался держаться подальше. Мощная же зверюга! Череп проломит как нечего делать! И ведь не написано у неё на морде, что не нравишься ты ей, или настроение у неё плохое!.. Уж увольте!..

Старуха плюнула и послала:

– Вадъ тэсте!

И меня вновь заставили таскать мёд. Видно, решили, что в качестве тяглового скота от меня больше пользы. Только на этот раз моим начальником назначили Галу.

– Тон мен̃ат моннек, – охотно согласился тот.

Мы надели на плечи паргот, а Гала нацепил ещё и сшитый из шкуры чехол, из которого торчало что-то подозрительно знакомое!

– Эй, погоди!..

Я ухватился за деревянный крючок с верёвочной петлёй.

– Это что – лук?!

Ну, точно! Лук в чехле! Только тетива спущена! И колчан туда же засунут – вон оперённые стрелы торчат!

Я вытащил одну. У неё был железный наконечник, а оперение уложено в желобок и примотано ниткой.

– Это чё… такое?..

Мои страшные опасения получили новое подтверждение! Лапти-шмапти – это ещё ладно… Но вот луки со стрелами… Я что, натурально фигакнулся в прошлое?

Гала сказал:

– Мон карман н̃ев̃дамъ. – И стал изображать жестами, будто стреляет в зверей и птиц. – Н̃ев̃дамс.

– Стрелять? – уточнил я. – Стрелять, да?

– Ис̃т̃а, ис̃т̃а. – Забрал у меня стрелу. – Н̃ев̃дамс. – И поторопил: – Туйзданъ вир̃ев̃, Вардо!

Я поинтересовался – уже по привычке:

– Как называется?.. Э-э… Мез̃е с̃е ул̃и?.. Н̃им?.. Ну, из чего стрелять…

– Йонгс, – ответил Гала, не оборачиваясь. – Йонгс дъ налт.

***

Гала оказался куда болтливее Вадова. Всю дорогу до пчелиных дупел он разговаривал со мной. Он раз двадцать переспросил: Костъ тон ул̃ат? – сопровождая слова убедительными жестами, в результате чего я понял, как будет на местном «откуда».

Сначала я пытался объяснить, что выбрался из озера: Мон ул̃ан йэр̃кестъ, – говорил я, вызывая недоумённое выражение на лице Галы. Парень, похоже, совершенно не знал о тайне озера. Тогда я плюнул и пошёл другим путём.

Стал выпытывать, как будет «страна». Просто зачерпнул земли в пригоршню, но когда затем попытался объяснить, из какой я земли, Гала просёк ошибку и разъяснил, что в руках у меня муду, «почва», а земля в смысле «страна» будет мастор.

– Мон̃ мастор… ул̃и… Россия,– выдал я после минутного мучения. И уточнил: – Русь! Чар̃код̃ат? Киев… Этот… Чернигов… Москва…

Гала покачал головой.

– Город! – не унимался я. – Град! Ну… как по-вашему «город» будет? Ош? – вспомнил я вчерашнюю беседу с Вадовом. – Ош! Верно? Келем ош!

–Кел̃емош! Вид̃есте!

– Во-во! Слушай, а далеко?.. – Я приложил ладонь ко лбу и привстал на цыпочки. – Ош… Далеко?

– Васоло? – Покачал головой. – Ав̃. – Он демонстративно потопал. Показал два пальца. – Кав̃то чит̃.

– Два чего? Часа?

Гала указал на солнце. Покрутил рукой от заката к востоку.

– Два дня? Это, по-твоему, недалеко?!

Парень начал объяснять что-то, но тут мы как раз пришли к нужному дереву.

…Мы обошли несколько мекшундут, затарившись мёдом. Гала всё норовил научить меня лазить по деревьям с помощью ремня, но я отказался наотрез.

– Мез̃е тон маштат т̃ейемс? – спросил наконец мой спутник.

Вот привязались-то! Я открыл было рот, но Гала опередил:

– Мез̃ейак!

– Ну да!.. Ничего из того, что умеешь ты! – разозлился я. – Думаешь, мне нужна эта лесная жизнь? Я в цивилизованном мире живу! А какого хрена я здесь очутился – ума не приложу!

Мы вышли на обрыв. Наверное, это была та самая река, которую я видел в первый день, только место другое. Здесь река казалась более дикой из-за подступающего к самой воде леса. Корни сосен корявыми змеями сплетались в воздухе под обрывом. И всё та же безраздельно властвующая тишина девственного леса!

На воде захлопали крыльями птицы, и Гала сказал страстным шёпотом:

– Галат!

– Чё?

– Галат! – Он показал на стаю здоровенных птиц, плывущих у берега. То ли гуси, то ли лебеди… – Мон ул̃ан Гала. Синь ул̃ит̃ галат!

Меня перекосило от удивления.

– Так тебя что – Гусем зовут?

Гала довольно улыбался. Зубы он, как и Вадов, похоже, чистить не любил. Наверное, даже не умел.

– Туйзданъ! – И снял со спины короб. – Понгав̃тзданъ паргот.

Что такое «понгав̃тзданъ» я понял, когда он повесил короб на ветку дерева. «Давай повесим!»

– Ет̃т̃е ракшат ав̃ъл̃т̃ сев̃ъ.

Я ни черта не понял, но Гала с помощью знаков и мимики показал, что мёд могут съесть звери.

– А… ломаньть? – говорю.

– Тэсе эрэс̃т̃ ломан̃т̃, – покачал головой мой спутник. Вдруг засмеялся. Показал на меня и на себя. – Тон ул̃ат ломан̃ дъ мон ул̃ан ломан̃. Тэсе ул̃ит̃ ломан̃т̃!

Наверное, ему это казалось очень смешным. Но я лишь уныло скривил рот.

Мой спутник достал из чехла лук со спущенной тетивой. Лук был большой и обмотанный берестой. Гала зажал его между ногами и с кажущейся лёгкостью натянул.

– Сан, – пояснил он, тронув тетиву. – Мон ускин̃ сан.

И предложил, повесив на пояс колчан:

– Туйезданъ йогав̃! – показал на реку.

Но я покачал головой. Я уже достаточно находился по лесу, чтобы ещё лезть вниз с обрыва, а потом карабкаться обратно. Я указал на поклажу:

– Ракша…севэмс… Мон… сторожить. Мон аштян задом тут.

Гала хмыкнул и махнул рукой.

– Ашт̃ек озадъ!

Он бегом слетел по склону обрыва – только лапти мелькали! Но ближе к берегу стал красться на цыпочках. Интересно, как он собирался собирать подбитых гусей? Вплавь? Что до меня, я в воду лезть не собирался. А то, поди, Гала решит, что я тут ему вместо охотничьей собаки!..

https://vk.com/seveninthepast

Гуси были далеко, наверное поэтому Гала не стал стрелять сразу. Он присел в камышах, и лишь изредка привставал, высматривая стаю. Я же нашёл трухлявый поваленный ствол и уселся, радуясь возможности отдохнуть. Пахло смолой и хвоей, искрилось солнце на воде, погогатывали гуси и шумел в ветвях ветер. Всё это выглядело потрясающей идиллией. Неестественно первозданной. Я на всякий случай бросил взгляд на небо – не покажется ли самолёт. Но там лишь неторопливо тянулся журавлиный клин.

Что же со мной случилось-то?..

Нет, я в самом деле до сих пор не мог примириться с тем, что окружающий меня мир – это другая вселенная! Уж слишком она была… Не знаю… Мирная, что ли?..

Я к книгам-то не очень – но пару романов о попаданцах прочитал («попаданцы – в попу данцы», – ухохатывался Санёк). Причём там едва ли не с первых страниц начинался трэш, угар и содомия! Герой оказывался в самой гуще событий – тут тебе идущие на абордаж викинги, и скачущие под стенами рублёной крепости татары с монголами, и римские легионы с варварами, и новгородское ополчение, отражающее нападение коварных тевтонцев… Герой, понятное дело, не долго думая, хватал первый обронённый меч и бесстрашно бросался в бой, круша на своём пути и викингов, и монголов, и римлян…

К слову сказать, после попытки рубить дрова я вообще уже не понимал, как люди этими топорами ещё и друг с другом херачились? Полено-то не сопротивляется – и то, попробуй его разруби без членовредительства и мозолей! А если оно с тебя ростом, – орёт, прыгает вокруг и норовит пырнуть в брюхо рогатиной?.. Не, не надо нам таких приключений!

И всё-таки, викинги пришлись бы кстати. Я бы тогда сразу понял, что к чему. А то живу среди не то староверов, не то родноверов…

И вот тогда из-за поворота реки показалась лодка. Большая, – но ладьёй бы я её не назвал. Сидевшие в ней люди неспешно и ровно гребли двумя парами вёсел.

Лодка спугнула гусей. Те забили крыльями, взлетели над рекой, – а Гала словно ждал этого! Он поднял лук и, не целясь, с невероятной скоростью стал пускать стрелы. Одну, другую, третью…

Два гуся, бултыхаясь в воздухе, отделились от стаи и упали – один в камыши, другой на берег.

На лодке выстрелы заметили, конечно; поднялись две фигуры в белых одеждах – далеко, не разглядеть, но явно не по-современному одеты.

Гала яростно, словно дорогим гостям, замахал рукой. И крикнул, когда лодка поравнялась с ним:

– Хэ-эй! Костъ тин̃ ул̃т̃адъ?

Ему ответили. Как будто на том же языке.

Под мерные взмахи вёсел лодка прошла мимо. Гала проводил её глазами – и только тогда полез в камыши за добычей.

Нет, лодка, конечно, не драккар. Но я бы предпочёл, чтобы на её месте оказался катер!

Гала уже возвращался. Влез по крутому склону, бросил гусей под ноги и сообщил с некоторой досадой:

– Эйке нал мон йомав̃тин̃. – Показал один палец, а потом – на стрелы.

Я вспомнил, что он делал три выстрела. Посочувствовал:

– Бывает… – И попросил: – А мне можно?.. Э-э… Мон машты?..

– Тон маштат?

Я пожал плечами.

– Э-э… Ан… сода… Не пробовал.

Гала протянул мне лук.

– Йорак!

– Чё?..

– Тон кармат л̃ед̃е?

– А… ну да…

Я взялся за обмотанную верёвкой рукоять. Тронул тугую тетиву. Когда-то в детстве я стрелял из самодельного лука…

Я положил стрелу выемкой на тетиву, потянул… Как-то не очень этот лук гнулся – у меня хватило сил оттянуть стрелу только до половины.

– Щас, – сказал я. Направил стрелу в толстенную сосну, стоящую метрах в десяти от нас, натянул ещё чуть-чуть, из последних сил – и отпустил.

Стрела чиркнула по коре и срикошетила в кусты.

– Во! – сказал я. – Почти попал!

Взял вторую стрелу. На этот раз ухватился за лук покрепче, рванул двумя пальцами тетиву – и отпустил…

– Твою-то мать!..

Тетива стегнула меня по руке с такой силой, что кожа на месте удара сразу покраснела и вспухла! Я только теперь обратил внимание, что на левом предплечье Галы надет кожаный нарукавник!

– Вот гад! Мог бы и сказать!..

Гала смотрел на меня со странным выражением на лице. Не с насмешкой, а как бы с удивлением. Ну да, как на идиота…

– Ат маштъ л̃ед̃емс…

– Подумаешь тоже!.. А вот ты из «Калаша» стрелять не умеешь!

Сказал – и задумался. Потому как в армии не служил, и автомат в руках не держал. Но – в общих чертах представляю, конечно. А вот этот Гусь, поди, дай ему «Калаш», башку себе прострелит!

«Калаш»… Был бы он у меня сейчас – мне бы любое попаданство нипочём! А так – прямо хоть снова в озеро бросайся! Холодно, ч-чёрт!..

Стоп!

Если по логике, раз портал открылся в один день, значит, ровно через год он снова откроется! А когда будет следующий год?

Я похолодел. Сколько я уже тут? Я ведь и не заметил!

К счастью, прошло всего четыре дня, и я не сбился со счёта. Вот только надо было завести хоть какой-то календарь. Как у Робинзона, допустим!

Я вернул лук и побежал искать палку. Отыскал ветку на земле, отломил подходящий кусок. Попросил у Галы нож и, очистив кору, принялся нарезать зарубки.

Мой спутник спросил:

– Мез̃е тэ ул̃и?

– Тэ… тэ ул̃и… – замялся я. Стал разгибать пальцы. – Один день. Два дня. Три… Мон тут живу!

Гала сообразил.

– Эйке чи… Кав̃то чит̃… Колмо чит̃… – Покачал головой и предложил: – С̃ед̃е паро сайек гигер̃!

– Чё?..

Гала похлопал ладонью по коробу.

– Ва! С̃е ул̃и гигер̃! Кил̃ейен̃ куву. – Поскрёб ногтями сосновую кору. – Куву.

Береста? Писать на бересте?

– Туйзданъ!

Мы вновь взвалили на спины облепленные пчёлами, осами и мухами короба. Конечно, меня в очередной раз укусили!.. Вот гадство! А Гала только засмеялся. Ну да, ему не привыкать!

Меня передёрнуло при мысли, что, возможно, мне теперь до конца жизни уготовано таскать липкие короба и терпеть пчелиные укусы! Но я успокоил себя – буду вести дневник, а ровно через год устрою себе купание в озере. И – поминай, как звали!

Вернулись мы, как и вчера, когда почти стемнело.

– Паро чокшне! Паро чокшне! – приветствовали нас, и мы отвечали тем же.

Гала забрал у меня короб и сказал, подняв палец:

– Ужукшнък!

Он отправился к себе домой и тотчас вернулся с свёрнутым в рулон куском бересты шириной в ладонь.

– Ва! Кир̃д̃ек!

– С̃укпйэ! – поблагодарил я.

И пошёл мыть руки. Долго тёр их пучком соломы, поливая ледяной водой из ковшика.

– Син̃ ул̃ит̃ ни ван̃кст! Ван̃кст! – засмеялся Локсей, проходя мимо.

Похоже, к мытью рук перед едой тут относились без фанатизма. Я только «угукнул» в ответ.

В доме женщины готовили еду на очаге, старшая махнула рукой, указывая на дверной проём в стене.

– Мен̃ек тов̃, Вардо! Вес̃ет̃ ул̃ит̃ тосъ.

Я прошёл через короткий коридор и очутился в большем доме, где до этого ещё не был. Он и не сильно отличался от меньшего. Разве была прихожая, да в углу при входе примостилась печь. Не привычная русская, знакомая по иллюстрациям в книгах – а миниатюрный вариант. В виде такого полуцилиндра, обмазанного глиной. И без трубы. Печь отчего-то стояла на бревенчатом возвышении, тоже обмазанном глиной. Для несгораемости, наверное. Интересно, а дым из неё – куда? И сделал вывод – да всё туда же – в дыру под крышей!

– Паро чокшне, – сказал я сидящим за столом мужчинам.

Мне ответили нестройно, а старик сказал:

– Озак, Вардо! Чокшн̃ейáрсак мин̃н̃ек!

– С̃укпйэ, – проговорил я.

Что ж, какие-то успехи в лингвистике я уже делал. И, похоже, мне эти успехи будут не лишними. Хотя бы затем, чтобы порасспросить местных об озере и о том, нет ли поблизости ещё каких порталов в наш мир.

БУДУЩЕЕ ВРЕМЯ

карма- + направительный инфинитив глагола (-ама, -ъмъ, -еме)

Мон карман л̃ед̃еме йонксстъ                                  Мин̃ карматанъ н̃ев̃дама

Тон кармат ардъмъ лишмесе                                  Тин̃ карматадъ йарсама

Сон карми кер̃ама пенгет̃                            Син̃ кармит̃ унъмъ

Переведите на русский. Поставьте в отрицательную форму. Поставьте в прошедшее время (Мон ан карма л̃ед̃е йонксстъ.                   Мон л̃ед̃ин̃ йонкст). Ну… кому оно надо…

Переведите с русского:

Я умею стрелять из лука – Я не умею стрелять из лука

Ты умеешь рубить дрова – Ты не умеешь рубить дрова

Мы будем ждать – Вы не будете ждать

СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ

Я         -ав̃л̃ин, -ъв̃л̃ин̃, -ев̃л̃ин̃                        Мы      -ав̃л̃ин̃ек, -ъв̃л̃ин̃ек, -ев̃л̃ин̃ек

Ты       -ав̃л̃ит̃, ъв̃л̃ит̃, -ев̃л̃ит̃                      Вы       -ав̃л̃ид̃е, -ъв̃л̃ид̃е, -ев̃л̃ид̃е

Он       -ав̃ъл̃, -ъв̃ъл̃, -ев̃ел̃                 Они     ав̃ъл̃т̃, -ъв̃ъл̃т̃, -ев̃ъл̃т̃

Отрицание

ав̃ъл̃ин̃ …-а                 ав̃ъл̃ин̃ек …-а

ав̃ъл̃ит̃ …-ъ                ав̃ъл̃ид̃е …-ъ

ав̃ъл̃ …е                      ав̃ъл̃т̃ …-е

Я бы съел – Мон сев̃ъв̃л̃ин̃                Мы бы съели – Мин̃ сев̃ъв̃л̃ин̃ек

Ты бы съел – Тон сев̃ъв̃л̃ит̃              Вы бы съели – Тин̃ сев̃ъв̃л̃ид̃е

Он бы съел – Сон сев̃ъв̃ъл̃                Они бы съели – Син̃ сев̃ъв̃ъл̃т̃

Чтобы я не съел (бы) – Ет̃т̃е мон ав̃ъл̃ин̃ сев̃ъ