Муромань вал

2

Ав̃тор̃амс – хватать

Курук – скоро, вскоре

Йа́лат̃е́ке – всё равно

Мийекшн̃емс – торговать

Мийекшн̃иц̃а – торговец

Тр̃амс – кормить

Тр̃ама – кормление

Мийекшн̃иц̃а – торгующий, торговец

Ър̃ек – раб (ър̃екстнесе – Мест./Творит. падеж.)

Ав̃тордамс – схватить, цапнуть, украсть

Ав̃тордав̃т̃ – схваченный

Мийев̃т̃ – проданный

Ет̃т̃е – чтобы

З̃н̃ардо карми тр̃ама ул̃еме? – букв. «когда будет кормление быть»

Йарсама – еда, поедание (процесс)

Йарсамапял̃ – еда, блюдо, кушанье

Утром народу прибавилось. Крепость теперь со всех сторон окружал огромный лагерь – словно местные устроили рок-фестиваль под открытым небом! Все окрестности были загажены кучками дерьма, и я поражался – почему никому не приходит в голову выкопать яму и устроить мало-мальски цивилизованное отхожее место? А потом удивляются, что боженька гневается за их грехи и ниспосылает кару в виде чумы и дизентерии! Может, пойти к главному, подбросить идею? Я начал было советоваться с Аксуном, но тот лишь пожал плечами:

– Дъ мекс? Йалат̃еке курук мин̃ эрэв̃и туйемс. А зачем? Всё равно скоро уезжать.

Логика просто потрясающая – пришли, нагадили и ушли! Совсем как у нас в местах общего пользования! Всё-таки, люди мало меняются за века!

Даже появилась крамольная мысль – а может, они эти… ну, типа… русские? Просто очень древние?

Наверное, кто-то меня бы сейчас за такие мысли сожрал с потрохами! Но скажите, разве наш народ чистоплотен? Как у нас выглядят берега рек, озёр, карьеров, если за порядком никто не следит? Обязательно всё будет загажено бутылочным стеклом, пластиком и прочим мусором! Точно скоро уходить, а на следующие выходные никто на это место не вернётся!

Мы простояли ещё день, и вот тогда к крепости стали подтягиваться ребята посерьёзнее! Во-первых, не просто на лыжах, а с санями, нагруженными поклажей. А во-вторых, при оружии.

Эти новые имели при себе кольчуги, чешуйчатые панцири и шлемы в берестяных коробах. На санях везли связки пик метра три длиной, мечи и щиты, заботливо завёрнутые в холстину; и стёганые ватники.

– Костъ син̃ ул̃ит̃? Откуда они? – спросил я Аксуна.

– Кел̃емошстъ, Из Келемоша, – лаконично ответил тот.

Вместе с горожанами прибыли мелкие предприниматели. Купцы привезли пиво и медовуху, провиант и кучу нужных мелочей. Кузнецы взялись молотить по наковаленкам, починяя сломанные вещи и подковывая лошадей. Мастера по коже предлагали пояса, упряжь, кожаные куртки под доспехи, и обувь…

А вслед за купцами и мастеровыми приехали разряженные и размалёванные девицы. В нарядных, украшенных лентами санях. Эти с собой целые шатры привезли – простенькие, из мешковины, но всё ж какое-никакое удобство!

Одна даже ко мне начала было клеиться: «Тон ул̃ат мази!» – говорит. Но я отмазался:

– Мон̃ ат̃ ул̃е йармакт! У меня денег нет! – И поспешил убраться, заодно размышляя, не родственно ли это их мази «красивый» русскому «намазанный»? В смысле, раскрашенный косметикой? Уж больно похоже!

Что же до девок– я и у нас такими брезговал, а тут не имел ни малейшего желания рисковать здоровьем. Подхватишь какой-нибудь пустяковый сифилис – и сгниёшь заживо, потому как до изобретения пенициллина в этих краях по меньшей мере тысяча лет должна пройти!

А ещё я обратил внимание на особую разновидность купцов, которые ничего не продавали и не покупали. Одеты были хорошо, с перстнями на пальцах, с ожерельями и в красивых плащах. И приехали в компании с крепкими вооружёнными ребятами. Ну, прям олигархи!

Я спросил Аксуна:

– Кийет̃ син̃ ул̃ит̃? Кто они?

Тот присмотрелся с прищуром, потеребил в задумчивости бороду. Видать, не часто встречал.

– Мон ар̃с̃ан, мийекшн̃иц̃ат ър̃екстнесе. Я думаю, торговцы рабами.

– Дъ мез̃ет̃ ул̃ит̃ ър̃екст? А что такое рабы?

– Ломан̃т̃, ав̃тордав̃т̃ дъ мийев̃т̃ ет̃т̃е важод̃емс. Люди, схваченные и проданные, чтобы работать.

Понятно! Начнётся война – появится и товар!

Съестное у нас кончилось. И не только у нас. Народ подступил к стенам крепости, выкрикивая: «Ошазор! З̃н̃ардо карми тр̃ама ул̃еме? Йарсамапял̃ максъдъ!» «Комендант! Когда кормить будут? Есть давайте!»

Я близко не подходил, смотрел издали. Дома и то никогда не ввязывался в митинги, а тут, поди местный ОМОН не в кутузку, а сразу на кол сажает! Да ну, на фиг! Лучше голодным, да живым…

Но «голодный бунт» подавлять не стали. Появились люди, принесли большие котлы, развели огонь и стали готовить для всех желающих кашу с мясом. Значит, моя задумка с военно-полевыми кухнями не была тут чем-то оригинальным!